В субботу мне нужно было идти сдавать кровь. Не всю, так, немножко. Но у нас такой большой и такой щедрый район - кровь народ готов сдавать хоть круглосуточно. Оттого в приемной всегда очереди, толкотня, "вы за кем занимали?", нервы - успеем ли все пройти за два часа, и прочие радости постсоветской бесплатной медицины.
Работает лаборатория с 8 до 10. Обычно.
Ну вот выползаю я в половине восьмого из дому и тихо выдвигаюсь на стратегические позиции: придти пораньше, занять очередь. Иду, под ногами скользень, снег кругом лежит, и погода явно не решила до конца: зима все-таки или весна? Стаиваем снег или насыпаем новый? Лужи или ледянки? И ветер такой промозглый, противный, забирался под вытертые плечи курки, холодил спину...
Поликлиника оказалась закрыта. И около никого. И ждать еще предстояло двадцать минут. Было скучно, магазины вокруг закрыты, погреться сходить некуда. Тоскливо. В этот момент, почувствовав во мне родственную душу, на ступени пришла собачка. Ничейная собачка, ей тоже было плохо, грустно и холодно. Покрутившись, она улеглась на ступеньках, свернулась калачиком; от ветра у меня дрожали руки, у собачки - уши, мы вдвоем были одиноки и никому не нужны на этом крыльце.
Потом наше одиночество нарушил дяденька. Он деятельно забегал по крыльцу, задергал двери, зазаглядывал в окна. Дяденьке не терпелось приступить к каким-то там ему назначенным процедурам, он жаждал попасть поскорее в процедурный кабинет и недоумевал, почему ласковые руки медсестры не встречают его распростертыми объятиями.
А потом дверь затряслась, заскрежетала, но вместо желанного медперсонала на пороге появился охранник и радостно поведал, что по субботам, оказывается, поликлиника работает с девяти. Так что нам всем (и мне, и дяденьке, и собачке) пришлось разойтись. Не солоно хлебавши.
Работает лаборатория с 8 до 10. Обычно.
Ну вот выползаю я в половине восьмого из дому и тихо выдвигаюсь на стратегические позиции: придти пораньше, занять очередь. Иду, под ногами скользень, снег кругом лежит, и погода явно не решила до конца: зима все-таки или весна? Стаиваем снег или насыпаем новый? Лужи или ледянки? И ветер такой промозглый, противный, забирался под вытертые плечи курки, холодил спину...
Поликлиника оказалась закрыта. И около никого. И ждать еще предстояло двадцать минут. Было скучно, магазины вокруг закрыты, погреться сходить некуда. Тоскливо. В этот момент, почувствовав во мне родственную душу, на ступени пришла собачка. Ничейная собачка, ей тоже было плохо, грустно и холодно. Покрутившись, она улеглась на ступеньках, свернулась калачиком; от ветра у меня дрожали руки, у собачки - уши, мы вдвоем были одиноки и никому не нужны на этом крыльце.
Потом наше одиночество нарушил дяденька. Он деятельно забегал по крыльцу, задергал двери, зазаглядывал в окна. Дяденьке не терпелось приступить к каким-то там ему назначенным процедурам, он жаждал попасть поскорее в процедурный кабинет и недоумевал, почему ласковые руки медсестры не встречают его распростертыми объятиями.
А потом дверь затряслась, заскрежетала, но вместо желанного медперсонала на пороге появился охранник и радостно поведал, что по субботам, оказывается, поликлиника работает с девяти. Так что нам всем (и мне, и дяденьке, и собачке) пришлось разойтись. Не солоно хлебавши.
