Две любви, во многом определившие мою жизнь, начались совершенно одинаково: в гостях, в момент жесточайшего сплина.
И в обоих случаях мое внимание привлекли удивительные ноги.
читать дальшеПервая любовь - Толкин. Это был "Хоббит. Путешествия туда и Обратно", а на обложке изображен Бильбо, похожий на артиста Леонова. С моооохнатыми ногами.
Плюс дракон, и, конечно, такое сочетание не могло меня не заинтересовать.
Вторая - Стругацкие. Старое издание "Понедельника", то, через всю обложку которого тянулись Приваловские ноги.
Книжка оказалась замечательной. Эпоха "физиков-лириков", которая еще была жива в наших школьных преподавателях (и которые смогли каким-то образом и нам привить к ней любовь). Ее (книжку) требовалось немедленно с кем-нибудь обсудить, но в классе у нас никто Стругацких не читал. Даже девочка - хозяйка книги.
В институте, кстати, тоже таких любителей не нашлось. Мне не с кем было поделиться, не кому процитировать особо понравившиеся куски ("Сказали мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мной глухие, кривые, окольные тропы..."). Довольно тяжело пришлось.
Времена тогда были лихие, Стругацких не печатали, и достать их книжки было очень и очень непросто. Долгое время "Понедельник" и сборник "Стажеры" (взятый у той же девочки) оставались единственно доступными к прочтению. Но "Стажеры" мне тогда не слишком глянулись, хотя даже слезы к глазам подступали, когда читаешь. Только по стилю они уж слишком сильно отличались от "Понедельника", и был в них некий околокоммунистический привкус... Он не мешал, просто казался удивительным и странным.
Но мне повезло начать именно с "Понедельника" и повезло в дальнейшем: в течение десяти лет с момента знакомства, у меня уже были почти все их лучшие вещи.
Помню свою совершенно фантастическую радость, когда в букинистическом напротив МИФИ обнаружился двухтомник. Во время оно букинистические подразделялись на два типа: либо ты сдавал книгу и тебе давали за нее деньги или начисляли определенное количество баллов, и ты мог взять вместо них в магазине книгу, соответствующую этому количеству. Либо владельцы сдавали книги в магазин, указывая, что именно хотят за них взамен (то есть магазин служил просто как бы витриной).
Вот по этому второму принципу и были сданы Стругацкие, и за них хозяин хотел много чего, но в том числе и "Графиню де Монсоро". И хотя "Графиня" мне не принадлежала (куплена она была на родительские деньги, а значит, они ею и владели), сомнений не было никаких: менять! Менять, быстрее менять, пока никто другой не перехватил! Как у меня подводило живот от страха, что за тот час, пока я езжу домой, что-нибудь изменится! Или найдется кто-то более ретивый, или опомнится хозяин, или владельцы букинистического решат книжки попридержать... Но - о радость, о счастье! - ничего такого ужасного не случилось, мне выдали вожделенный двухтомник... Те, кто совсем еще молод, не помнят, да и те кто постарше уже начинают забывать, каково это: давно уже смирившись с невозможностью приобрести желанную книжку вдруг случайно, благодаря совершенно безумной, фантастической удаче становишься ее обладателем. Чудо, затмевающее собой хождение по водам и превращение воды в вино. Сейчас-то книжек в магазинах пруд пруди, еще и на дом могут принести, если по интернету закажешь.
В другой раз мне на другом конце Москвы случайно попался на глаза лоток. И там - удивлению моему не было предела! - давали книги напрокат. То есть даешь залог и берешь книгу ну, скажем, на неделю. А потом возвращаешь, а тебе возвращают залог за вычетом копеечной прокатной суммы. Там была серия фантастики, выпускавшаяся, как подписное приложение к "Химии и жизни". И в одном томе - ура! - и Штерн, и Стругацкая "Туча". Залог был - пятнадцать рублей, и, хотя мне было очень стыдно лишать ее других, тащиться за тридевять земель, дабы вернуть книгу, которая мне очень нравится и за которую практически заплачено... Дороговато, но что поделаешь, книга осталась у меня.
Значит, в восьмом классе мне жутко нравился "Понедельник начинается в субботу". В десятом - "Пикник на обочине" и "За миллиард лет до конца света". На первом-втором курсе института (профессия была выбрана не без влияния... да что я говорю - под прямым влиянием Стругацких!) чаще всего перечитывался "Град обреченный". Теперь же - "Хромая судьба".
(При этом мне не нравятся "Гадкие лебеди", которых братья включили в "Хромую судьбу" в качестве содержимого "Синей папки". "Лебеди" вызывают во мне странное, почти гадливое ощущение, после первого раза я больше никогда их не перечитываю. Не могу. Так же как и "Дьявола среди людей" - уж больно горек привкус. Есть в нем общность с "Трудно быть богом" - как богам, так и дьяволам среди людей очень неуютно.)
А вообще-то перечитываю я Стругацких часто. Очень часто, в них найдется аналогия практически на любой жизненный случай.
Привела меня в свое время в совершеннейший восторг (хоть и довела до слез) "Попытка к бегству". А вот "Сказка о Тройке" (несмотря на радостные предвкушения) разочаровала. Она и вправду оказалась слишком горькой, слишком едкой, слишком циничной. Хотя и снабдила меня огромным количеством цитат. Совершенно не произвел впечатление "Отель". Инопланетян было жалко невозможно, но в общем...
Отдельное огромнейшее разочарование - фильмы. Да, я плебс, у меня вкус как у лавочника. Но мне категорически не нравятся ни сценарии, написанные братьями, ни фильмы, по ним снятые. Каким бы громким ни было имя режиссера. Мне они кажутся совсем о другом, совсем не о том, о чем книги, а значит, теряют для меня ценность как экранизации или "по мотивам". Да, "Чародеи" забавны, а "Сталкер" трагичен, но... Ни "день затмения", ни та вещь - не помню названия - об элексире бессмертия. Посмотрим, может "Трудно быть богом"... Но вещь снимается слишком уж долго, а это всегда опасно.
(Что характерно - у меня есть книжка со сценариями (правда, это не всегда окончательный вариант), но по сравнению с оригиналами они производят впечатление каких-то плоских, выцветших что ли. Чувств не волнуют и за душу не берут. Да, Борис пишет в своих воспоминаниях, каких трудов им эти сценарии стоили и сколько раз переписывались, но на мой взгляд - оно того не стоило. Книжный инсайт из этих сценариев безвозвратно исчез.)
Вот. Несколько сумбурно, но что поделаешь. Мне до сих пор как-то не доводилось ни с кем обсуждать творчество братьев Стругацких, так что опыта в этой области нет.
А чувства переполняют.
И в обоих случаях мое внимание привлекли удивительные ноги.
читать дальшеПервая любовь - Толкин. Это был "Хоббит. Путешествия туда и Обратно", а на обложке изображен Бильбо, похожий на артиста Леонова. С моооохнатыми ногами.
Плюс дракон, и, конечно, такое сочетание не могло меня не заинтересовать.Вторая - Стругацкие. Старое издание "Понедельника", то, через всю обложку которого тянулись Приваловские ноги.
Книжка оказалась замечательной. Эпоха "физиков-лириков", которая еще была жива в наших школьных преподавателях (и которые смогли каким-то образом и нам привить к ней любовь). Ее (книжку) требовалось немедленно с кем-нибудь обсудить, но в классе у нас никто Стругацких не читал. Даже девочка - хозяйка книги.
В институте, кстати, тоже таких любителей не нашлось. Мне не с кем было поделиться, не кому процитировать особо понравившиеся куски ("Сказали мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мной глухие, кривые, окольные тропы..."). Довольно тяжело пришлось.
Времена тогда были лихие, Стругацких не печатали, и достать их книжки было очень и очень непросто. Долгое время "Понедельник" и сборник "Стажеры" (взятый у той же девочки) оставались единственно доступными к прочтению. Но "Стажеры" мне тогда не слишком глянулись, хотя даже слезы к глазам подступали, когда читаешь. Только по стилю они уж слишком сильно отличались от "Понедельника", и был в них некий околокоммунистический привкус... Он не мешал, просто казался удивительным и странным.
Но мне повезло начать именно с "Понедельника" и повезло в дальнейшем: в течение десяти лет с момента знакомства, у меня уже были почти все их лучшие вещи.
Помню свою совершенно фантастическую радость, когда в букинистическом напротив МИФИ обнаружился двухтомник. Во время оно букинистические подразделялись на два типа: либо ты сдавал книгу и тебе давали за нее деньги или начисляли определенное количество баллов, и ты мог взять вместо них в магазине книгу, соответствующую этому количеству. Либо владельцы сдавали книги в магазин, указывая, что именно хотят за них взамен (то есть магазин служил просто как бы витриной).
Вот по этому второму принципу и были сданы Стругацкие, и за них хозяин хотел много чего, но в том числе и "Графиню де Монсоро". И хотя "Графиня" мне не принадлежала (куплена она была на родительские деньги, а значит, они ею и владели), сомнений не было никаких: менять! Менять, быстрее менять, пока никто другой не перехватил! Как у меня подводило живот от страха, что за тот час, пока я езжу домой, что-нибудь изменится! Или найдется кто-то более ретивый, или опомнится хозяин, или владельцы букинистического решат книжки попридержать... Но - о радость, о счастье! - ничего такого ужасного не случилось, мне выдали вожделенный двухтомник... Те, кто совсем еще молод, не помнят, да и те кто постарше уже начинают забывать, каково это: давно уже смирившись с невозможностью приобрести желанную книжку вдруг случайно, благодаря совершенно безумной, фантастической удаче становишься ее обладателем. Чудо, затмевающее собой хождение по водам и превращение воды в вино. Сейчас-то книжек в магазинах пруд пруди, еще и на дом могут принести, если по интернету закажешь.
В другой раз мне на другом конце Москвы случайно попался на глаза лоток. И там - удивлению моему не было предела! - давали книги напрокат. То есть даешь залог и берешь книгу ну, скажем, на неделю. А потом возвращаешь, а тебе возвращают залог за вычетом копеечной прокатной суммы. Там была серия фантастики, выпускавшаяся, как подписное приложение к "Химии и жизни". И в одном томе - ура! - и Штерн, и Стругацкая "Туча". Залог был - пятнадцать рублей, и, хотя мне было очень стыдно лишать ее других, тащиться за тридевять земель, дабы вернуть книгу, которая мне очень нравится и за которую практически заплачено... Дороговато, но что поделаешь, книга осталась у меня.
Значит, в восьмом классе мне жутко нравился "Понедельник начинается в субботу". В десятом - "Пикник на обочине" и "За миллиард лет до конца света". На первом-втором курсе института (профессия была выбрана не без влияния... да что я говорю - под прямым влиянием Стругацких!) чаще всего перечитывался "Град обреченный". Теперь же - "Хромая судьба".
(При этом мне не нравятся "Гадкие лебеди", которых братья включили в "Хромую судьбу" в качестве содержимого "Синей папки". "Лебеди" вызывают во мне странное, почти гадливое ощущение, после первого раза я больше никогда их не перечитываю. Не могу. Так же как и "Дьявола среди людей" - уж больно горек привкус. Есть в нем общность с "Трудно быть богом" - как богам, так и дьяволам среди людей очень неуютно.)
А вообще-то перечитываю я Стругацких часто. Очень часто, в них найдется аналогия практически на любой жизненный случай.
Привела меня в свое время в совершеннейший восторг (хоть и довела до слез) "Попытка к бегству". А вот "Сказка о Тройке" (несмотря на радостные предвкушения) разочаровала. Она и вправду оказалась слишком горькой, слишком едкой, слишком циничной. Хотя и снабдила меня огромным количеством цитат. Совершенно не произвел впечатление "Отель". Инопланетян было жалко невозможно, но в общем...
Отдельное огромнейшее разочарование - фильмы. Да, я плебс, у меня вкус как у лавочника. Но мне категорически не нравятся ни сценарии, написанные братьями, ни фильмы, по ним снятые. Каким бы громким ни было имя режиссера. Мне они кажутся совсем о другом, совсем не о том, о чем книги, а значит, теряют для меня ценность как экранизации или "по мотивам". Да, "Чародеи" забавны, а "Сталкер" трагичен, но... Ни "день затмения", ни та вещь - не помню названия - об элексире бессмертия. Посмотрим, может "Трудно быть богом"... Но вещь снимается слишком уж долго, а это всегда опасно.
(Что характерно - у меня есть книжка со сценариями (правда, это не всегда окончательный вариант), но по сравнению с оригиналами они производят впечатление каких-то плоских, выцветших что ли. Чувств не волнуют и за душу не берут. Да, Борис пишет в своих воспоминаниях, каких трудов им эти сценарии стоили и сколько раз переписывались, но на мой взгляд - оно того не стоило. Книжный инсайт из этих сценариев безвозвратно исчез.)
Вот. Несколько сумбурно, но что поделаешь. Мне до сих пор как-то не доводилось ни с кем обсуждать творчество братьев Стругацких, так что опыта в этой области нет.
А чувства переполняют.