Erendir'a, мне чего-то больше не вспоминаются театральные стихи. Голова помнит только про цирк...
Причем, я даже знаю, почему: меня последнюю неделю так мучают в реабилитационном центре, по пять часов там провожу - растяжки, зарядки, водные процедуры... Еле-еле до дома доползаю.
Поэтому я тебе перескажу стихотворение Ф. Филиппова. Печаталось оно когда-то давно в "Юности", нравится мне безумно, но как-то никому из моих знакомых не известно, и в сети его найти не получилось.
Правда, оно немножко странное. На любителя.
Цирковые гекзаметры
Причем, я даже знаю, почему: меня последнюю неделю так мучают в реабилитационном центре, по пять часов там провожу - растяжки, зарядки, водные процедуры... Еле-еле до дома доползаю.
Поэтому я тебе перескажу стихотворение Ф. Филиппова. Печаталось оно когда-то давно в "Юности", нравится мне безумно, но как-то никому из моих знакомых не известно, и в сети его найти не получилось.
Правда, оно немножко странное. На любителя.
Цирковые гекзаметры
За что ж вы Ваньку-то Морозова?
Ведь он ни в чем не виноват.
Она сама его морочила,
а он ни в чем не виноват.
Он в старый цирк ходил на площади
и там циркачку полюбил.
Ему чего-нибудь попроще бы,
а он циркачку полюбил.
Она по проволке ходила ,
махала белою рукой,
и страсть Морозова схватила
своей мозолистой рукой.
А он швырял большие сотни:
ему-то было все равно.
А по нему Маруся сохла,
и было ей не все равно.
Он на извозчиках катался,
циркачке чтобы угодить,
и соблазнить ее пытался,
чтоб ей, конечно, угодить.
Не думал, что она обманет:
ведь от любви беды не ждешь...
Ах, Ваня, Ваня, что ж ты, Ваня?
Ведь сам по проволке идешь!
"Цирк не парк, куда вы ходите
Грустить и отдыхать,
В цирке надо не высиживать,
А падать и взлетать,
И под куполом, под куполом,
Под куполом скользя,
Ни о чем таком сомнительном
Раздумывать нельзя.
Все костюмы наши праздничные,
Смех и суета,
Все улыбки наши пряничные
Не стоят ни черта,
Перед красными султанами
На конских головах,
Перед лицами, таящими
Надежду, а не страх.
О, Надежда, ты крылатое
Такое существо.
Как прекрасно твое древние
Святое волшебство.
Даже если вдруг потеряна
Как будто не была,
Как прекрасно ты распахиваешь
Два своих крыла
Над манежем
И над ярмаркою праздничных одежд,
Над тревогой завсегдатаев,
Над ужасом невежд.
Похороненная заживо,
являешься опять
К тем, кто жажет не высиживать,
А падать и взлетать...