Блаженной памяти детство! Трудные, безвыходные, безжалостные ситуации встречались только в книгах или фильмах.
И каждый раз были раздумья: "А как я поступлю в данной ситуации? Что сделаю? Как это было бы?"
А теперь уже и не в книгах, и не в фильмах...
Я знаю, каково мое отношение к терроризму и захвату заложников с точки зрения простого обывателя. Просто человека, имеющего семью, друзей, каждый день едущего в метро на работу и с работы. Летающего иногда на самолете в другие страны. Бывающего на концертах, или выставках, или в театре, или в кино.
Это мне понятно. Любому понятно.
Но я представляю себя на месте тех, на ком сейчас ответственность за разрешение ситуации. Вот я - власть, и у меня на руках бунтовщики и их требования, и четыреста детей в подвале, и убитые, и родственники тех, кто захвачен.
Где найти баланс между государственно-политическим и общечеловеческим?
Мне нужно: не допустить скандала и затягивания ситуации, убрать терротистов (когда убить, когда захватить живьем - зависит от многих, замешанных в эту ситуацию. Это ведь стратегия-тактика: деньги, влияние, политические группировки и течения в правительстве), если получится, сохранить заложников в живых.
Да, и обязательно сохранить лицо. Лицо власти.
Умом я понимаю, что одна из верных тактик - путь Израиля. "Мы не ведем с террористами никаких переговоров". Никакой публичности.
Умом я это понимаю, а сердцем принять не могу.
Ведь там люди!
Но когда больше шансов выжить: когда власти сразу планируют и предпринимают захват, или когда это происходит после нескольких часов (дней) предварительных переговоров? В примерах и той, и другой ситуации сейчас недостатка нет, к сожалению... И нельзя сказать, что та или другая тактика однозначно гарантирует сохранность заложников.
Я просто не знаю...
И каждый раз были раздумья: "А как я поступлю в данной ситуации? Что сделаю? Как это было бы?"
А теперь уже и не в книгах, и не в фильмах...
Я знаю, каково мое отношение к терроризму и захвату заложников с точки зрения простого обывателя. Просто человека, имеющего семью, друзей, каждый день едущего в метро на работу и с работы. Летающего иногда на самолете в другие страны. Бывающего на концертах, или выставках, или в театре, или в кино.
Это мне понятно. Любому понятно.
Но я представляю себя на месте тех, на ком сейчас ответственность за разрешение ситуации. Вот я - власть, и у меня на руках бунтовщики и их требования, и четыреста детей в подвале, и убитые, и родственники тех, кто захвачен.
Где найти баланс между государственно-политическим и общечеловеческим?
Мне нужно: не допустить скандала и затягивания ситуации, убрать терротистов (когда убить, когда захватить живьем - зависит от многих, замешанных в эту ситуацию. Это ведь стратегия-тактика: деньги, влияние, политические группировки и течения в правительстве), если получится, сохранить заложников в живых.
Да, и обязательно сохранить лицо. Лицо власти.
Умом я понимаю, что одна из верных тактик - путь Израиля. "Мы не ведем с террористами никаких переговоров". Никакой публичности.
Умом я это понимаю, а сердцем принять не могу.
Ведь там люди!
Но когда больше шансов выжить: когда власти сразу планируют и предпринимают захват, или когда это происходит после нескольких часов (дней) предварительных переговоров? В примерах и той, и другой ситуации сейчас недостатка нет, к сожалению... И нельзя сказать, что та или другая тактика однозначно гарантирует сохранность заложников.
Я просто не знаю...
Ведь там люди!
Знаешь, а я, как это ни страшно, всегда понимаю и принимаю только позицию Израиля (причем е только Израиля, но и Британии, Америки, Франции, Испании и многих других стран, сталкивающихся с терроризмом).
Просто если уступишь один раз - то ВСЕ.
Потом такие теракты будут происходить еженедельно - понимаю, что это не причина, они у нас и так происходят ежедневно, но все же, все же...
А что до этого случая - то мне вспоминается Норд - Ост, и полная уверенность, что туда пришли УБИВАТЬ.
И потому у меня ТАКОЕ безнадежное состояние - просто словами не передать.
Единственное. что может хоть немного усопокоить - они ведь должны осознавать, что если они четыреста детей взорвут, то весь мир на них ополчится.
Но это такое слабое утешение...
Просто мне хотелось сказать, как борятся в таких случаях в душе подход разумно-рациональный и эмоциональный.
Потому что я понимаю, что действия должны вестись с точки зрения военного положения. На войне нет места сантиментам, только расчет. И если военные когда допускают некую долю человечности, то потому, что данная ситуация позволяет. И для имиджа это полезно.
Но как только я так подумаю, то кажусь себе таким бесчувственным зверем...
Поэтому предполагая, как надо бы поступить, я никогда не знаю, МОГУ ли я поступить так как надо.
Потому что с тем же Норд-Остом - мне тогда казалось, что газ нужно было сразу пустить, пока еще люди не были измучены. И что в штабе были те, кто говорил: "нужно сделать это немедленно". А кто-то возражал, не решался, в надежде, что ситуация разрешится как-нибудь иначе.
Моя точка зрения - сразу. Но сколько потом было гневных, болезненных высказываний в адрес отдавших такой приказ. Как их обвиняли в смерти заложников. Потому что люди погибли, и тут уж ничего не изменишь.
Когда эмоции перевешивают логику, это вполне понятно.
Но хотя поддаваться эмоциям в таких случаях нельзя, не учитывать их тоже невозможно.
И рассуждая на эту тему, я просто не знаю: хватило ли бы мне уверенности поступать только в соответствии с логикой.
Я об этом и говорю: как выбрать между решительными действиями и растягиванием процесса?
И вот в теории от того, что там дети и женщины, я абстрагироваться могу: просто есть боевики, есть заложники, есть военные, черные фигуры, белые - шахматная партия.
А вот на практике...
Я только, честно говоря, весь день на работе, не всегда удается уследить за происходящим достаточно внимательно.
Вот вчера и сегодня показывали часть освободившихся заложников, так там дети буквально грудные.
Это что, матери с грудниками пришли на линейку первого сентября?
В такой стране, в такое время?
И странным образом поразил доктор Рошаль. В белом халате, со стетоскопом, он что там, лечит кого в перерыве между переговорами?